Темный массив дома спас от очередного раунда борьбы с самим собой. В тот момент, когда он пинком отворил дверь, дождь добрался до Крельска и с новой силой обрушил тяжелые потоки воды. За преградой из крепких стен звук стал тише. А в груди Давида возникло странное чувство: Аня была в его доме, на его территории. И скоро окажется в его постели. Правда, не так, как ему хотелось бы. Ничего, это лишь вопрос времени.
Осторожно удерживая Аню, он поднялся на второй этаж, где находилась спальня. Раньше он и не замечал насколько огромен и пуст дом. Странные мысли лезут в голову, и лучше бы прогнать их поскорее. Давид уложил Аню на кровать, включил электрический камин, чтобы она быстрее согрелась, а сам опустился на колени рядом. Нужно еще раз осмотреть рану. Но на этот раз задрать сорочку оказалось не так просто. Он не хотел тревожить Аню, а может просто искал себе оправдания, но одним движением разорвал ночнушку по шву почти до талии. В лесу он не позволял себе смотреть, чтобы не отвлекаться, но сейчас… Сейчас можно было рассмотреть Нейшину в подробностях. Ничего не изменилось: тонкий зарубцевавшийся шрам на месте вчерашней раны. Ладно, он потом подумает, как подобное могло произойти. Сейчас его волновало другое. По своей воле Аня вряд ли в ближайшем будущем разденется перед ним. Осознание того, что она согласится сделать это за деньги, почему-то вызвало гнев и ярость. Но вот пока она спит… Нет никаких преград. В конце концов он всегда может соврать себе, что делает это с вполне благородной целью: проверить, нет ли у нее других повреждений. Давид откинул в сторону грязную ткань. Аня была совершенной. То, что надо, чтобы кровь бежала быстрее и закипала в венах. Бледная чистая кожа с голубоватыми ручейками вен. Стройный ноги, которые должны обхватывать его бедра. Округлые колени, на которых она очень скоро будет стоять. На которых она проведет много времени, пока не научится принимать его член целиком, заглатывать до яиц, пытаясь доставить ему удовольствие. Давид метнулся на веранду. Ему нужно на свежий воздух. Под ледяной дождь. А иначе свихнется, всего лишь глядя на нее. Он становится одержимым ею. На дощатом полу появились лужи. Свет от камина отражался в них, и казалось, что Давид ступает в огонь. Так и было. Так, черт возьми, и было! Нейшина довела его до предела. Она лежала в его кровати. Доступная. В его власти. Ничего не делая, она доводила его до сумасшествия. Давид смотрел на сплошную стену дождя, но видел, как Аня поворачивается к нему спиной, прогибается, опускается грудью на подушки и поднимает попку вверх, соблазняя его. Он видел, как сжимает упругие ягодицы, оставляя на них отпечатки ладоней и пару шлепков, как вбивается в нее, разгоряченную и мокрую. Он даже слышал ее стоны! Настолько явственно, четко. Давид обернулся, но Аня все так же лежала на кровати. Неподвижно. Молча. Словно его и не существовало рядом. Спящая красавица, мать ее!
Он не ощущал ни холода, ни дождя. Только лихорадочно разгорающийся в крови пожар. Давид вернулся в спальню. Он изо всех сил старался не смотреть на Аню, но помимо воли продолжал прислушиваться к ее спокойному дыханию. Вдох-выдох, вдох… Его сердце подстраивалось под ее, пытаясь стучать в том же ритме. Это похоже на сумасшествие. Нужно что-то делать. Нужно… Но вместо того, чтобы избавиться от пагубных мыслей, он упал на широкий диван и потянулся к папке с рисунками. Он так и не успел просмотреть их все. Когда позвонил Стас, Давид в бешенстве метался по комнате, сдерживая желание растерзать Артура. Отложив те, которые уже видел, Давид взял следующий. Среди пышной зелени леса Аня изобразила хрупкую девичью фигурку. На руках девушки темнели странные символы, а в смоляных волосах запутались цветочные лепестки венка. Тонкая ткань платья намокла и облепила тело. Давид на секунду задержал дыхание. Одной из немногих стай под опекой шаманки была стая Богдана. Давид присутствовал на нескольких обрядах, которые проводила Ведающая Тайны. То, что нарисовала Аня, было слишком похоже именно на такой обряд. Как она могла узнать? Может ее действительно подослал Богдан? Но служба безопасности проверила все вдоль и поперек — Аня никогда не пересекалась ни с кем из оборотней. И все-таки, нужно еще раз удостовериться. От Богдана можно ожидать чего угодно. Хитрый и беспринципный, жестокий садист. Достав телефон, Давид быстро набрал сообщение Антону — начальнику службы безопасности. «Организуй прослушку Богдана. Срочно». Даже когда печатал, не выпускал рисунок из рук. Лишь после которого ответа — «Сделаю» — Давид отложил лист, все еще хранящий запах красок и Аниных рук. Следующий был полностью закрашен зеленым. А в центре, на оттенок темнее, выделялись листья папоротника. На пальцах остался странный зеленый же порошок. Давид растер его, наблюдая, как цветные крупинки осыпаются на манжеты. Будто один из порошков Ведающей Тайны. Нет, этого не может быть. Аня просто случайный человек, оказавшийся на его территории. Давид взглянул на следующий рисунок и замер. Это точно был он. Его профиль, его спина. От того, каким его видела Аня, стало не по себе. Лицо на рисунке, вся его фигура, вызывали внутреннее отвращение. Он действительно казался монстром. Жутким хищным монстром. В каждой его черте проскальзывала жестокость. Конечно же для него Аня пожалела ярких цветов и красок. Черно-белое изображение обычной ручкой. Он даже детских карандашей от нее не заслужил! Жадная шлюшка. Артура она изобразила совершенно иначе. Ладонь помимо воли сжалась в кулак, сминая край листа. Давид снова посмотрел на рисунок. Только сейчас он заметил листья винограда, оплетающие его спину и шею, лоза тянулась по рукам, усики опутали пальцы. Монстра поймали в ловушку.
ГЛАВА XI. РИСУНОК НА ПАМЯТЬ
— Мне плевать, что они надеются на контракт.
Аня с трудом разлепила веки. Просыпаться не хотелось. Она не чувствовала ничего, кроме слабости и усталости. Стоило закрыть глаза, как смутно знакомый голос вновь ее выдернул из дремы:
— Нет, Дима. Условия диктую я. Твоя задача — встретить их, провести экскурсию, а затем вышвырнуть пинком под зад.
Аня попыталась натянуть одеяло на голову, чтобы спрятаться от властных и даже жестоких нот, но не смогла пошевелить рукой. Ей хотелось одного: спать.
— Ну и что? Мне учить тебя, как это делается? Какая разница, сколько они предлагают?!
Господи! Когда же он замолчит?
— Когда мы предлагали им поставку по заниженной цене, они воротили носом. Теперь наша очередь.
Ане все-таки удалось перевернуться на спину. Высокий потолок с десятком крошечных огоньков, похожих на сияющие звездочки над головой. Прямо напротив — огромный камин с чарующими переливами пламени. Справа — просторная открытая веранда. Это не ее комната. Необъятный тонкий плед в суровую синюю клетку тоже принадлежал не ей.
— Потому что теперь мы их раздавим, Дима. Ты будешь демонстрировать всяческую готовность к сотрудничеству. Можешь даже показать некоторые образцы. А когда они в открытую заговорят о контракте и поставках, сделай лицо дурака. Мы им ничего не обещали. — Мягкий бархатистый смех прокатился по коже мурашками. — Именно. Выставишь их за двери и сочувствующе вздохнешь.
И снова смех, растекающийся по телу тягучей лавой. Вечно бы слушала.
— Ты все понял?.. Да… Да… Это не так сложно… Нет, я занят. Я даю тебе простое задание. Что тут сложного?.. Я не могу сейчас приехать. — В голосе теперь явственно слышалась угроза. Он стал низким, хриплым и вкрадчивым. — Если бы мог, то сам занялся бы этим делом.
Аня попыталась подняться, но ничего не получилось. Она лишь еще больше запуталась в одеяле и пледе. Зачем они нужны? Лето же. Да еще и камин. В голове было пусто, а во рту сухо. Хотелось пить.
— Ладно… Ладно! — Невидимый обладатель властных интонаций рявкнул так громко, что Аня вздрогнула. — Просто тяни время. Я приеду и во всем разберусь.
Ане удалось стащить плед и сбросить его на пол. С трудом, но у нее получилось сесть и даже свесить ноги с кровати. Черт! Аня начала себя внимательно осматривать: она вся была покрыта засохшей грязью, ночнушка порвана. Под ногтями — земля и мох. Что с ней произошло? До боли в висках Аня пыталась вспомнить подробности вчерашнего дня. Или все еще сегодняшнего?